Видео интервью можно посмотреть по ссылке https://otr-online.ru/programmy/kalendar/evgeniy-vandalkovskiy-44861.html?fbclid=IwAR1dXQCbpL4XbRpu3qWFw83I7DuNCfjrb8R6pyBlaIlvua7otxMxPB8zML4

Любовь Наливайко: Евгений Владиславович, здравствуйте!

Максим Привалов: Здравствуйте!

Любовь Наливайко: Мы рады Вас видеть и к тому же будем приставать с вопросами про Олимипиаду-80, потому что всё-таки для нашей страны, наверно, это было первое такое масштабное театрализованное событие: писали специально музыку, такая колоссальная работа проделана.

Евгений Вандалковский: Здравствуйте, Максим, здравствуйте, Люба! В 80-м году я был, наверно, молодой режиссёр и у меня было несколько мероприятий в этот год. Одно самое большое – это встреча Олимпийского огня в Туле. Тульская область – это последняя область с Москвой, где проходил Олимпийский огонь, и из Тулы была прямая трансляция на Москву: встреча Олимпийского огня со стадиона «Арсенал», и я туда был брошен, буквально брошен. И второе мероприятие длительное, которое растянулось на время всей Олимпиады – это молодёжный лагерь в Ивакино в Подмосковье. Я впервые в жизни сделал стадион сам – это мой был первый опыт режиссёра на стадионе. Хотя он и маленький, двадцатитысячный, но это было испытание, конечно. Когда мы приехали в Ивакино после Тулы, вот мы сегодня, предположим, сделали встречу Олимпийского огня, а потом ночью я со съёмочной группой поехал в Москву причём поезда шли пустые, из Москвы же нельзя было выехать, то есть всех выгнали и нельзя было въехать, только по паспорту, а поезда ходили, и мы сели в какой-то поезд, по-моему, Евпатория-Москва совершенно пустой, нам открыла двери сумасшедшая проводница, которая уже месяц никого не возила, никто никуда не ездил.

Максим Привалов: Практически, как сейчас, тоже никто никуда.

Евгений Вандалковский: Кстати, да-да-да. Мы приехали в Москву, и я на следующее утро уже был в Ивакино, это под Химками, где ЦК комсомола сделал… интересно, ведь вы помните эту Олимпиаду, в ней не участвовало 56 стран…

Максим Привалов: Бойкотировали, да.

Любовь Наливайко: Да-да-да.

Евгений Вандалковский: Из-за войны в Афганистане, но делегации туристические приехали из капиталистических стран и им отвели место жительства – Ивакино и построили там шикарную гостиницу, и мы должны были, наша команда во главе с Анатолием Сириным должны были делать эту историю развлекательно-культурную для иностранных туристов, это была очень важная политическая акция, это страны, которые саботировали, и вот приехали люди, которые в Москве хотят посмотреть. И 2 августа я должен был делать карнавал там, 3-го закрывалась Олимпиада, а 2-го я должен был делать там карнавал, и вдруг 1 августа Кубинская делегация получает сообщение из Гаваны, что у них невиданный урожай тростника, эти сумасшедшие кубинцы из подручных средств сделали какие-то карнавальные костюмы и в ночь со 2-го на 3-е с каким-то барабанами с какими-то барабанами, свистульками, дуделками заполнили весь лагерь Ивакино, все Химки, и они утроили такой карнавал, я понял на следующий день, что мой карнавал – это цирк.

Любовь Наливайко: Хочется, конечно, Вас как режиссёра, который прикасался к этому событию, спросить об эмоциях: как так получилось, что вот этот мишка улетающий, как так было это гениально срежиссировано, что до сих пор без слёз невозможно смотреть на этот эпизод, даже тем, кого не было там, кто не видел это вживую?

Максим Привалов: По телевизору сейчас люди смотрят и вся равно плачут.

Любовь Наливайко: Да-да-да.

Евгений Вандалковский: Вы знаете, мне посчастливилось быть лично знакомым с художником открытия и закрытия Олимпийских игр Рафаилом Казачеком. Рафаил Казачек и Туманов придумали этого мишку, они пришли в горком партии, первым секретарём горкома был Гришин, и они воодушевлённо стали ему рассказывать: «Вот выходит на стадион мишка восьмиметровый, его выносят, он машет рукой, и вдруг в финале он поднимается в небо и улетает далеко-далеко от всех, с тем чтобы встретиться на каких-то других Олимпиадах». Гришин выслушал и мрачно сказал: «Медведи не летают».

Любовь Наливайко: Всё, стоп фантазии.

Максим Привалов: Да.

Евгений Вандалковский: И они пошли в ЦК тогда, ЦК партии, и там нашлись какие-то светлые головы, что трудно себе представить, которые сказали: «Попробуйте, ребята, попробуйте». И они попробовали и, надо сказать, что этот мишка не сразу полетел, поскольку, зная законы физики, при той конфигурации, которую он имел, большая голова и маленькая попа, он должен был лететь наоборот.

Максим Привалов: Да-да-да.

Евгений Вандалковский: Но нашли каких-то тёток, которые во время войны выносили дирижабли, которые тоже переворачивались, и они сказали, что ребята, надо уравновесить шариками. И, вы помните, он же был с шариками.

Максим Привалов: Да.

Евгений Вандалковский: Мне посчастливилось быть на генеральной репетиции на сдаче, и на сдаче он летел боком, если видно, вот так я изобразил, и за ночь его так сориентировали, что на следующий день он летел уже, как медведю полагается, вверх головой, он взлетел и его посадили на Воробьёвых горах. Он порвался, бок у него порвался, его почему-то отвезли на склад КГБ, я не знаю почему, а потом его отдали в Олимпийских музей, который в Лужниках существует до сих пор.

Максим Привалов: Очень красивый и новаторский приём, который был использован на Олимпиаде – это конструкции живые, когда люди переворачивали таблички.

Любовь Наливайко: Да-да-да, живые картины такие.

Евгений Вандалковский: Я вам скажу, этому новаторскому приёму 5000 лет.

Максим Привалов: Ну, для широкой публики советской, которая, мне кажется, впервые это увидела и показала миру в таком качестве и объёме, мне кажется, что это действительно было открытие. Случилось ли там что-то?

Евгений Вандалковский: Максим, если Вы посмотрите Спартакиады, которые проводились, по-моему, каждые 2 или 3 года в Советском Союзе, то этот приём использовался, а на Олимпиаде в Лужниках режиссёром фона был наш известнейший специалист по фону Немчик, фон в 80-м году был 5000 человек – это были карточки, это технология, она свойственная тоталитарным государствам, потому что в нормальном государстве сделать фон невозможно, представьте себе на полгода, на 4 месяца сажать 5000 человек бесплатно с карточками в жару, в холод, кормить их, поить, возить, и они же не понимают, что они делают.

Максим Привалов: Зато какой эффект был!

Любовь Наливайко: Колоссальные масштабы подготовки!

Максим Привалов: Хочется спросить: всё ли было так или что-то пошло не так, и мы об этом просто не знаем, может быть, это не показали или ещё что-то, все справились с задачей?

Евгений Вандалковский: Насколько я помню, там было 192 картинки за 2,5 часа – это колоссальный труд, я сейчас не буду рассказывать о технологии, я Немчика однажды спросил, я говорю: «А почему не использовать технологию какую-то такую – сделать автоматически этот фон?». Он говорит: «Женя, самое интересное, когда кто-то из 9000 неправильно поднимет карточку, и вот в этой ошибке есть живость фона и его очеловечивание», – то есть он так был влюблён.

Максим Привалов: Абсолютно!

Любовь Наливайко: Есть такое искусство – красота ошибки, по-моему.

Максим Привалов: Как на Олимпиаде в 14-м году было, когда не раскрылась одна…

Любовь Наливайко: Одно кольцо.

Максим Привалов: Снежинка.

Евгений Вандалковский: Ещё раньше было в Ванкувере, когда поднималось 5 стел и из них поднимались 5 факелов, которые объединялись и зажигали одну чашу, и одна стела не поднялась на открытии, и закрытие канадцы начали в Ванкувере с того, этого не было запланировано в сценарии, что на поле лежала непонятая 2 недели назад стела, выходил клоун, верёвкой её один поднимал, и она зажигалась – они из недостатка сделали художественное достоинство.

Максим Привалов: Художественные приём, да, отлично!

Любовь Наливайко: Спасибо!

Максим Привалов: Спасибо за бесценный опыт, и мы желаем Вам не менее ярких, грандиозных, масштабных событий и свершений, спасибо, что стали нашим сегодняшним гостем!

Евгений Вандалковский: Спасибо вам, до свидания!

Максим Привалов: Спасибо, хорошего дня!